Борис Фридман: «Ему была очень интересна жизнь как таковая. Это уникальное свойство»
– Борис Михайлович, Вы помните, как познакомились с Георгием Генсом?
– Мы познакомились очень давно, еще на заре возникновения и развития российской ИТ-индустрии. Я был руководителем СП «Микроинформ». Кстати, это единственная компания в стране, которая за 33 года не сменила свое название. Одна из первых российских ИТ-компаний. До нас были только два совместных предприятия – советско-французское «Интерквадро» и советско-американское «Диалог».
Мы зарегистрировались в Министерстве финансов в июне 1988 года и были 60-ой негосударственной компанией за все годы советской власти. А компания ЛАНИТ была создана год спустя. Георгий немного ревновал нас к этому факту.
– Почему?
– Ему хотелось быть старше, главнее нас. Как, мол, получилось, что кто-то раньше создал? Ну, это, конечно, говорилось шутя.
Дату нашего знакомства не помню, однако мы с самого начала были рядом в индустрии. И где-то к середине 1990-х стали больше, теснее с ним общаться. «Микроинформ» имеет учебный центр, ЛАНИТ – «Сетевую Академию». У наших компаний появились общие интересы еще и в этом направлении. И с того времени мы стали с Георгием часто общаться, и разговаривали не только о бизнесе. Просто нам был интересно беседовать друг с другом. Причем, наверное, инициатором этого сближения стал Георгий. Он вообще был лидером по своей натуре.
И так мы начали больше общаться, потом это перешло и в знакомство с его семьёй. Я приезжал к нему. Мы любили уединиться и в удовольствие беседовать, как правило, не о бизнесе. Вспоминаю один забавный эпизод. Как-то нам нужно было обсудить рабочие дела. А у Георгия на работе, в ЛАНИТ, никак не находилось времени поговорить, все время непрерывные звонки, посещения. Он предложил: «Приезжай ко мне на квартиру, часам к восьми утра, мы спокойно побеседуем». Замечательно. Я приезжаю в это время. Мы садимся в комнате, начинаем беседовать, естественно, не о работе. Где-то без десяти девять Георгий смотрит на часы и говорит: «Извини, меня машина уже ждёт внизу, надо ехать». Я удивился: «Погоди, мы же ещё с тобой не обсудили наши рабочие дела». Он отвечает: «Приезжай днём в ЛАНИТ, пообедаем вместе и обсудим».
У нас сложились со временем очень близкие, доверительные отношения
Почему так нельзя было поступить изначально? Думаю, потому что этот час был очень важен для него и для меня тоже. Мы же разные вопросы обсуждали. И наши отношения были не только рабочими. Например, искусство. Он коллекционировал работы известных художников. Со временем Георгий заразился моим увлечением, коллекционированием изданий livre d’artiste. Это нас сблизило еще больше.
Я занимаюсь собирательством еще со студенческих лет. Сначала меня очень интересовали обычные иллюстрированные книги. Но когда я познакомился с оригинальной печатной графикой в изданиях livre d’artiste, то понял, что это высочайшее западное искусство. В нашей стране это направление практически отсутствовало. Оно зародилось в начале XX века во Франции, и в него были вовлечены практически все известные художники, скульпторы, архитекторы, поэты, дизайнеры, типографы. В этих изданиях главное – не текст, а работа художника. Изобразительный ряд в них представлен оригинальной печатной графикой: офорты, литографии, ксилографии. Издания не переплетаются, страницы просто вкладываются в футляр. В livre d’artiste сосредоточена вся история графики XX века. Начав изучать этот жанр, я понял, что буду заниматься только им, и ничем другим.
Первое время Георгий не обращал внимания на мое увлечение. Но интерес к livre d’artiste у него был постоянный. Однажды он был у кого-то из знакомых, звонит мне и говорит: «Мне предлагают такую-то книжку. Ты её знаешь?» Я сказал: «Конечно, у меня она есть». Он попросил найти для него такую же. Так появилась его первая книга в собрании изданий livre d’artiste - «Мемуары» Казановы с литографиями Сальвадора Дали. Как и я, он очень увлекся этим направлением. В результате по его просьбе я стал куратором его собрания.
Появилась еще одна сторона, поддерживающая наши отношения. Первые музейные выставки изданий livre d’artiste в Государственном литературном музее в Москве я делал еще сам. Потом, когда мы начали вместе организовывать выставки в Центральном выставочном зале «Манеж» и в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, то решили издавать твердые каталоги каждой выставки. Их сегодня выпущено уже восемь. Они сделаны все в одном стиле. Это, действительно, очень достойные издания.
В издании каталогов роль Георгия была огромная, потому что выпускать простой, маленький, в мягкой обложке каталог, значит, просто дискредитировать этот жанр. Каталог должен быть хорошим, а это не дешево. Георгий меня полностью поддержал. Один из его жизненных девизов – «Не важно быть первым, важно быть лучшим». Потому и в этой ситуации он тоже сказал, что наши издания должны быть лучшими.
Без его большого интереса и живого участия каталогов просто не было бы, наверное, как и многих выставок. А ему хотелось, чтобы развивалось частное просветительство в России, чтобы открывались экспозиции новых выставок. Его убежденность и энергия сильно помогали. Например, мы сделали впервые в стране выставки художников - выходцев из России, живших потом во Франции - Ильи Зданевича, Александра Алексеева. На своей родине они были просто забыты. А после выставок к их именам возник огромный интерес, и не только в нашей стране. Содержательной стороной выставок занимался я, постоянно обсуждая принятые решения с Георгием, который полностью финансировал сами издания каталогов.
На открытии выставки в Манеже, 2012 год
– Вы помните свою первую выставку?
– Конечно. В августе-сентябре 2009 года одновременно в Государственном литературном музее и в московском Музее современного искусства открылись две разные выставки. А потом началась дружба с Пушкинским музеем, еще когда его директором была Ирина Александровна Антонова. Именно она инициировала нашу первую выставку в музее. Я ей благодарен бесконечно за это! Потом ее начинание продолжила Марина Лошак. Я знаю Марину давно, знаком с ней с начала девяностых годов. Вместе мы делали выставки в Манеже, когда она пришла туда, потом в Пушкинском продолжили.
Первая выставка «Книга художника / livre d’artiste. Испанская коллекция» состоялась в Пушкинском музее в 2012 году. Тогда же вышел и первый каталог «Испанские художники в изданиях livre d’artiste».
Так началась наша совместная выставочная деятельность с Георгием. Все работы, выставлявшиеся в экспозициях, были только из наших собраний. Везде при входе, в описании выставок, организованных нами совместно с музеями, говорилось «Основу экспозиции составляют издания из собраний коллекционеров Георгия Генса и Бориса Фридмана». Последовательность имен мы выбрали просто по алфавиту, чтобы не ломать голову. Но никогда под работами не писали – из чьей они коллекции. Это было принципиально. Нас часто спрашивали, что из собрания Фридмана, что от Генса. Всем давался простой ответ: «Вы пришли смотреть работы великих художников, а не получать неважную для данного случая информацию, кто владелец той или иной работы.
– Чем для Вас была дружба с Георгием Генсом? Вы были опорой друг другу?
– Для меня это было как некая, физически не ощутимая, опора. Я бы так сказал. Думаю, что он был больше моей опорой, чем я его. Никогда финансовых вопросов в наших личных отношениях не было. Ни в долг брать-давать, ни помогать финансово. Я считаю это правильным. Это то, что может вбивать трещину в отношения.
Как-то я сломал ногу, и Георгий тут же пришел на помощь с обустройством моего восстановления. Хотя практически я за помощью никогда к нему не обращался, но всегда знал, что если мне что-то нужно, то мой друг – это такая опора, безотказная и надёжная.
Чем была наша дружба для него? Трудно сказать. Наверное, я так думаю, тем, что у него была возможность делиться со мной какими-то вещами, которые он не мог или не хотел обсуждать с другими. Мы много и интересно разговаривали. Он очень гордился, когда я где-то что-то рассказывал о коллекции, о выставках, об искусстве. Ему это доставляло большое удовольствие. У него не было ни зависти, ни ревности, которая вполне могла бы быть при собирательстве одинаковых по характеру коллекций.
Он не занимался много собранием изданий, не занимался реально выставкой, но он в этом невольно всё время участвовал. Спрашивал меня, что, как, всегда слушал, готов был помогать, понимал всё абсолютно, что мы делаем, прекрасно ориентировался в изданиях livre d’artiste.
Генс Г. В., Фридман Б. М. на выставке в ЛАНИТ, 2010 год
– Были в нем качества, которые Вас восхищали?
– Да, конечно. Прежде всего, его невероятная всеядность и интерес ко всему. Его интересовало абсолютно всё и везде. Я знаю массу начинаний, которые у него были. Какие-то существовали только в планах, какие-то осуществлялись. Ему была очень интересна жизнь как таковая. Это уникальное свойство. И, конечно, доброта к людям. Врагов, я думаю, у него было мало. В коллективе его просто любили, потому что он, действительно, строил и выстраивал компанию, взаимоотношения. Можно сказать, что он источал позитивную энергию.
– И Вы, и Георгий Генс были лидерами своих компаний. У вас были похожи подходы к бизнесу?
– Нет, у нас принципиально разный подход к бизнесу. Георгий был Наполеон в бизнесе. Его интересовали самые разные направления. Он всё был готов воплощать. Именно поэтому компания ЛАНИТ превратилась из маленького кооператива в группу компаний, в которой работает более 14 000 человек. Потому что это его был стиль, его характер.
У меня всё наоборот. Мне было неинтересно развивать «Микроинформ» до каких-то необъятных объёмов. Мне хотелось, чтобы наша компания существовала, чтобы мы занимались интересными проектами. В свое время мы делали текстовый редактор «Лексикон». Выпустили первый российский коробочный продукт. Я очень доволен этой страницей истории компании. Закончился «Лексикон», стали заниматься сетями.
Потом стал развиваться учебный центр «Микроинформ». Наша компания была первой в стране, которая организовала авторизованное обучение. Первые курсы Microsoft были у нас, первые курсы Novell – у нас. Первые курсы 3Com – у нас. «Микроинформ» существует 33 года, хотя и не стала гигантской компанией. Может быть, в этом моя вина, но это был осознанный выбор. У Георгия было всё наоборот. Возможно, и это нас тоже сближало. Знаете, как два разных полюса.
– А принципы ведения бизнеса? Они у вас совпадали?
– В какой-то степени да, прежде всего по отношению к людям, по отношению к сотрудникам. Он очень ценил толковых людей, берёг, поддерживал всеми способами. У меня было то же самое. Независимо от того, нравится тебе человек или нет, потому что он колючий, несговорчивый, упрямый, если он талантлив для твоего бизнеса, то все его негативные личные качества должны для тебя уйти на второй план. Мы с ним на эту тему говорили не раз. Поэтому он и собрал такую сильную команду, верную, надёжную.
Вообще доброты было в нем больше, чем жёсткости. Иногда он попадал из-за этого в сложные ситуации. Возможно, надо было жестче поступить, уволить, наказать. Да, он бывал излишне мягок к людям.
– Вы его часто вспоминаете?
– Все время. Он живой. Он есть, он никуда не ушёл. Конечно, не то, что вспоминаю, он просто есть. Воспоминания через его существование. Кто-то это хорошо сказал, не я. В нем было столько энергии, что даже после его ухода, она остается здесь, потому его присутствие ощутимо.
– И сын продолжает дело своего отца.
– Абсолютно! Филипп блестяще ведет дела все три года. Как руководитель, он очень современен, талантлив, с прекрасным образованием. Он продолжает учиться всему каждый день.
Георгий, мудрый человек, приобщал Филиппа ко всему, и к своим увлечениям тоже. Когда я приходил на работу к Георгию, приносил издания livre d’artiste, он спрашивал секретаря: «Филипп здесь? В здании? Позови его сюда быстренько!». Филипп приходил, мы вместе смотрели принесенные работы. Ему было это интересно. Сейчас Филипп полностью поддерживает начинание своего отца.
На открытии выставки сюрреалистов в ГМИИ Пушкина, 2014 год
– Помню, в одном из интервью Георгий Генс рассказывал, что занимается самообразованием. Он взял себе за правило читать ежедневно 200 страниц. И читал!
– Он говорил, что раньше очень много читал, вообще любил читать, потому что был любознателен, все его интересовало.
– Его девиз: «Важно быть не первым, а лучшим». Достижимо ли это в жизни? Понимаете, быть первым – это измеримо, а лучшим? Нет предела совершенству.
– Наверное, он вкладывал немного другой смысл. Быть первым любым способом, значит, надо растолкать всех локтями, чтобы пробиться в первый ряд. А быть лучшим, значит, тебя должны оценить другие. Это принципиально иная идея. Ты не можешь выйти на улицу и сказать: я лучший. Надо, чтобы другие сказали, что ты лучший. Вот такая была трактовка.
Быть первым – ты этого добиваешься, а лучшим тебя должны назвать другие. Это сложнее, но гораздо правильнее. Если все тебя будут считать лучшим, то ты невольно станешь первым. Не борясь за первенство, а борясь за качество. Это и есть его девиз. Он справедлив, как и многие его высказывания.
У нас сложились со временем очень близкие, доверительные отношения. Мы в последние годы иногда вместе проводили отпуска. Причём это всегда Георгий предлагал. Как я говорил, он был в какой-то степени в наших отношениях ведущим. Грустно без него... Но жизнь продолжается. Сейчас в память о Георгии в головном офисе ЛАНИТ мы подготовили постоянную выставочную площадку, где, периодически сменяясь, будут демонстрироваться издания livre d’artiste из собрания Георгия Генса.